Я не очень понятно говорю, но я не очень понятно и думаю ©
четверг, 16 октября 2014
Я не очень понятно говорю, но я не очень понятно и думаю ©
И такое проникновенное Love is there на 02:10
Я не очень понятно говорю, но я не очень понятно и думаю ©
Растет парниша.
Растет и неуловимо меняется, а на 4 фото чем-то похож на Парсонса. А глазищи шикарные.
+1
Растет и неуловимо меняется, а на 4 фото чем-то похож на Парсонса. А глазищи шикарные. +1
среда, 15 октября 2014
Я не очень понятно говорю, но я не очень понятно и думаю ©
Я не очень понятно говорю, но я не очень понятно и думаю ©
Суицид и самоубийца противоречивы, равно как и отношение к ним общества. С одной стороны, они вызывают недоумение, ужас и содрогание, но с другой стороны порой мелькают уважение и некая доля восхищения последней волей и упорством, с которым намерение воплощается, пусть даже это намерение деструктивно. Людям подчас не хватает решительности, чтобы уйти с надоевшей работы или расстаться с пьюще-бьющим или просто нелюбимым супругом, а тут человек сам себе заколачивает гвозди в голову или режет горло тупым ножом.
Первая часть книги – обзорная, и посвящена социокультурному, историческому, религиозному аспектам. Автор неоднократно обращается к Дюркгейму – основоположнику суицидологии, первому, кто попробовал вывести закономерности разных самоубийств. Зато, на мой взгляд, незаслуженно позабыт Шнейдман – один из главных исследователей суицида последнего времени. (Пользуясь случаем, порекламирую "Суицидологию" Моховикова, много любопытных текстов разных времен и разных наук на тему суицида плюс художественные тексты. Именно этот сборник познакомил, а потом и "Писатель и самоубийство" напомнил мне рассказ Юкио Мисимы про харакири. Ох, уж этот великолепный пассаж про "жизнерадостно выскальзывающие кишки", как я его "люблю".)
Во второй части Чхартишвили переходит к феномену самоубийства непосредственно в писательской среде. Автор субъективен в своем исследовании, это достаточно заметно и одновременно является для книги и плюсом, и минусом. Информация подана доступно и интересно, Чхартишвили озвучивает и свою точку зрения на многие философские и общественные утверждения, а это приятно, когда автор ставит своей целью не только сделать обзор, но и прийти к определенным выводам и порассуждать на тему. Хотя слишком частое упоминание о тонкой душевной организации писателей, превознесение их над всеми остальными творческими и нетворческими людьми в итоге надоедает. Я согласна, что они остро переживают события, что они впечатлительны, но сколько впечатлительных и чувствительных людей покончили с собой, а мы о них просто не знаем, потому что они не писатели? Впрочем, это нисколько не умаляет ценности книги.
Первая часть книги – обзорная, и посвящена социокультурному, историческому, религиозному аспектам. Автор неоднократно обращается к Дюркгейму – основоположнику суицидологии, первому, кто попробовал вывести закономерности разных самоубийств. Зато, на мой взгляд, незаслуженно позабыт Шнейдман – один из главных исследователей суицида последнего времени. (Пользуясь случаем, порекламирую "Суицидологию" Моховикова, много любопытных текстов разных времен и разных наук на тему суицида плюс художественные тексты. Именно этот сборник познакомил, а потом и "Писатель и самоубийство" напомнил мне рассказ Юкио Мисимы про харакири. Ох, уж этот великолепный пассаж про "жизнерадостно выскальзывающие кишки", как я его "люблю".)
Во второй части Чхартишвили переходит к феномену самоубийства непосредственно в писательской среде. Автор субъективен в своем исследовании, это достаточно заметно и одновременно является для книги и плюсом, и минусом. Информация подана доступно и интересно, Чхартишвили озвучивает и свою точку зрения на многие философские и общественные утверждения, а это приятно, когда автор ставит своей целью не только сделать обзор, но и прийти к определенным выводам и порассуждать на тему. Хотя слишком частое упоминание о тонкой душевной организации писателей, превознесение их над всеми остальными творческими и нетворческими людьми в итоге надоедает. Я согласна, что они остро переживают события, что они впечатлительны, но сколько впечатлительных и чувствительных людей покончили с собой, а мы о них просто не знаем, потому что они не писатели? Впрочем, это нисколько не умаляет ценности книги.
воскресенье, 12 октября 2014
Я не очень понятно говорю, но я не очень понятно и думаю ©
суббота, 11 октября 2014
Я не очень понятно говорю, но я не очень понятно и думаю ©
Я не очень понятно говорю, но я не очень понятно и думаю ©
понедельник, 06 октября 2014
Я не очень понятно говорю, но я не очень понятно и думаю ©
Я не очень понятно говорю, но я не очень понятно и думаю ©
воскресенье, 05 октября 2014
Я не очень понятно говорю, но я не очень понятно и думаю ©
Я видел истину, я видел и знаю,
что люди могут быть прекрасны и счастливы,
не потеряв способности жить на земле.
что люди могут быть прекрасны и счастливы,
не потеряв способности жить на земле.
Это, наверно, главный знак мастерства, то, что делает гения гением, - видеть, что человек порочен по природе своей, что он сам, своими руками, разрушает рай, но любить его и верить в него. Смешной человек Достоевского и Петрова смешон, потому что ему была дана возможность жить в раю, а он сам себя рая лишил. Он не смог удержаться от соблазнов, он принес в этот мир маски, а где появляются маски, там исчезает искренность. И достаточно однажды оступиться, чтобы дальше пошла цепная реакция и рай превратился в ад.
Я не очень понятно говорю, но я не очень понятно и думаю ©
Я не очень понятно говорю, но я не очень понятно и думаю ©
А маньяк был зачетный. Трудное детство, психологические травмы, родители-тираны, а с виду самый обыкновенный, - всё как я люблю.
Но на этом всё хорошее и заканчивается. Для начала книга неоправданно затянута, ее можно было бы сократить в два раза и ничего при этом не потерять. Такое впечатление, что это выпускная работа добросовестного студента, который всячески старается показать комиссии, как он старался: смотрите, вот здесь я вам расскажу про яхты, а вот здесь у меня внутренние переживания героев. Из-за этой дотошности динамика убивается на корню. Вместо того, чтобы развить напряженный эпизод, автор ударяется в описания, и напряжение превращается в скуку. С внутренними переживаниями героев, кстати, тоже совсем плохо. Автор зачем-то на 20 страниц расписывает рефлексию второстепенного героя, которого на 21-й странице благополучно убьют, зато чувства и сомнения главных героев совершенно нелогичны и непонятны. Жена главного героя, совершающая необъяснимый поступок, затем сам главный герой – Фрэнк – ни с того, ни с сего круто меняющий жизнь, наконец, его новая пассия, пережившая свою сложную историю, но при этом достаточно легко вступающая в новые отношения. Это точно так же, если бы на нашего маньяка вдруг снизошло озарение и он стал бы добропорядочным, законопослушным гражданином и ездил по миру с миссией Красного Креста. Необъяснимо.
В совокупности минусов получается больше, чем плюсов, но Никто все-таки был дивно хорош.
Но на этом всё хорошее и заканчивается. Для начала книга неоправданно затянута, ее можно было бы сократить в два раза и ничего при этом не потерять. Такое впечатление, что это выпускная работа добросовестного студента, который всячески старается показать комиссии, как он старался: смотрите, вот здесь я вам расскажу про яхты, а вот здесь у меня внутренние переживания героев. Из-за этой дотошности динамика убивается на корню. Вместо того, чтобы развить напряженный эпизод, автор ударяется в описания, и напряжение превращается в скуку. С внутренними переживаниями героев, кстати, тоже совсем плохо. Автор зачем-то на 20 страниц расписывает рефлексию второстепенного героя, которого на 21-й странице благополучно убьют, зато чувства и сомнения главных героев совершенно нелогичны и непонятны. Жена главного героя, совершающая необъяснимый поступок, затем сам главный герой – Фрэнк – ни с того, ни с сего круто меняющий жизнь, наконец, его новая пассия, пережившая свою сложную историю, но при этом достаточно легко вступающая в новые отношения. Это точно так же, если бы на нашего маньяка вдруг снизошло озарение и он стал бы добропорядочным, законопослушным гражданином и ездил по миру с миссией Красного Креста. Необъяснимо.
В совокупности минусов получается больше, чем плюсов, но Никто все-таки был дивно хорош.
пятница, 03 октября 2014
Я не очень понятно говорю, но я не очень понятно и думаю ©
Восток – дело тонкое. Видимо, слишком тонкое для меня, потому что очередная встреча с восточной культурой закончилась очередным же взаимным непониманием и погружения в историю снова не получилось.
Безусловно, стоит отметить авторский слог, достаточно лаконичный и в то же время изящный, отсутствие излишних нагромождений, перевод, который смог передать колорит, и общую краткость стиля и истории, краткость, которая сестра сами-знаете-чего. Но эмоционального отклика во мне ничего из этого не вызвало. Равнодушное уважение или уважительное равнодушие.
Тем не менее, финал книги, хоть и был мне известен, все-таки произвел впечатление. Но, на мой взгляд, причиной такой развязки стала вовсе не любовь (да где там любовь? Не друг друга они любили, а совместное время – иллюзию не-войны), а скорее тоска, тоска по мирному времени и мирной жизни, невозможность одного человека терпеть насилие и невозможность другого человека вершить то же насилие. Они были друг для друга символами мира, надежды и другой реальности, где можно спокойно прийти на площадь и сыграть партию в го, без страха за себя и свою семью. И вдруг символ оказался связан с невыносимой жестокой реальностью, оказался под угрозой, сам стал угрозой, и это стало для героев последней каплей.
Безусловно, стоит отметить авторский слог, достаточно лаконичный и в то же время изящный, отсутствие излишних нагромождений, перевод, который смог передать колорит, и общую краткость стиля и истории, краткость, которая сестра сами-знаете-чего. Но эмоционального отклика во мне ничего из этого не вызвало. Равнодушное уважение или уважительное равнодушие.
Тем не менее, финал книги, хоть и был мне известен, все-таки произвел впечатление. Но, на мой взгляд, причиной такой развязки стала вовсе не любовь (да где там любовь? Не друг друга они любили, а совместное время – иллюзию не-войны), а скорее тоска, тоска по мирному времени и мирной жизни, невозможность одного человека терпеть насилие и невозможность другого человека вершить то же насилие. Они были друг для друга символами мира, надежды и другой реальности, где можно спокойно прийти на площадь и сыграть партию в го, без страха за себя и свою семью. И вдруг символ оказался связан с невыносимой жестокой реальностью, оказался под угрозой, сам стал угрозой, и это стало для героев последней каплей.
среда, 01 октября 2014
Я не очень понятно говорю, но я не очень понятно и думаю ©
Я не очень понятно говорю, но я не очень понятно и думаю ©
Я не очень понятно говорю, но я не очень понятно и думаю ©
Ознакомилась с итальянской классикой. Что общего с классикой мировой и классикой вообще - масштабность, переживания за страну, ценность человека, ценность и уважение к истории. Было несколько сложно, т.к. французскую революцию знают все и ей достаточно много уделяется времени в курсе истории, а вот итальянские революционеры во главе с Гарибальди и их претензии не так известны. Или это только у меня так?
Прав был китайский мудрец, скептически относящийся к жизни в эпоху перемен. Но прав был и другой, не менее мудрый, классик, утверждающий, что времена не выбирают. Главному герою «Гепарда» – князю Салина – в этом плане не повезло дважды: и время выбрать не получилось, и перемен избежать не удалось.
И остается князю Салина только наблюдать как вся его жизнь, жизнь его близких, жизнь общества, к которому он принадлежал, становится частью истории. Частью, лишенной красок, нюансов, эмоций. Все меняется – и на смену князю, Гепарду, аристократу, преподносящему себя с достоинством, интеллектуалу, приходят другие люди – происхождением попроще, но с запросами повыше, не знатоки классики, но знающие классике цену, не умеющие правильно вести себя, но умеющие выгодно продать и купить. Не гепарды – гиены.
А аристократия – и семья Салина в частности – медленно, но верно, перестает быть центром мира, к которому прислушиваются и который уважают. Постепенно, но неизбежно эти люди теряют власть, теряют свое положение в обществе и стране, и вот уже бывшие их подчиненные сильнее и могущественнее своих хозяев. И можно закрывать глаза, надевать розовые очки, просто надеяться на лучшее, что все вернется на круги своя, не замечать очевидного, хвататься за соломинку в попытках вернуть прежние времена. А можно не терзать себя несбыточными мечтами и иллюзиями, попытаться принять новый мир и остаться верным себе, встречая новое с высоко поднятой головой, как последний из Гепардов.
Прав был китайский мудрец, скептически относящийся к жизни в эпоху перемен. Но прав был и другой, не менее мудрый, классик, утверждающий, что времена не выбирают. Главному герою «Гепарда» – князю Салина – в этом плане не повезло дважды: и время выбрать не получилось, и перемен избежать не удалось.
И остается князю Салина только наблюдать как вся его жизнь, жизнь его близких, жизнь общества, к которому он принадлежал, становится частью истории. Частью, лишенной красок, нюансов, эмоций. Все меняется – и на смену князю, Гепарду, аристократу, преподносящему себя с достоинством, интеллектуалу, приходят другие люди – происхождением попроще, но с запросами повыше, не знатоки классики, но знающие классике цену, не умеющие правильно вести себя, но умеющие выгодно продать и купить. Не гепарды – гиены.
А аристократия – и семья Салина в частности – медленно, но верно, перестает быть центром мира, к которому прислушиваются и который уважают. Постепенно, но неизбежно эти люди теряют власть, теряют свое положение в обществе и стране, и вот уже бывшие их подчиненные сильнее и могущественнее своих хозяев. И можно закрывать глаза, надевать розовые очки, просто надеяться на лучшее, что все вернется на круги своя, не замечать очевидного, хвататься за соломинку в попытках вернуть прежние времена. А можно не терзать себя несбыточными мечтами и иллюзиями, попытаться принять новый мир и остаться верным себе, встречая новое с высоко поднятой головой, как последний из Гепардов.
суббота, 27 сентября 2014
Я не очень понятно говорю, но я не очень понятно и думаю ©
Отслушала новый альбом Поэтов - Jealous Gods.
Большая часть треков, включая один очешуительный инструментал, прочно обосновалась в моем плейлисте (кто бы сомневался).
В основном композиции все живенькие и первый трек - Daze - на который снят клип, вполне отражает настрой всего альбома. Наверно, мне немного не хватило таких песен, на разрыв, знаете, как в той картинке, чтобы "разорвать к е@#ням грудную клетку и кайфовать", чтобы голос Марко во всей красоте и мощи. Этому соответствует только одноименная песня "Jealous Gods" и еще эпизодически в паре песен.
Общее впечатление - бодро и позитивно. Я довольна - как я могу быть не довольна? Именно эти люди в течение последнего года меня стабильно и 100%-но радовали и вытаскивали из депрессняка.
Большая часть треков, включая один очешуительный инструментал, прочно обосновалась в моем плейлисте (кто бы сомневался).
В основном композиции все живенькие и первый трек - Daze - на который снят клип, вполне отражает настрой всего альбома. Наверно, мне немного не хватило таких песен, на разрыв, знаете, как в той картинке, чтобы "разорвать к е@#ням грудную клетку и кайфовать", чтобы голос Марко во всей красоте и мощи. Этому соответствует только одноименная песня "Jealous Gods" и еще эпизодически в паре песен.
Общее впечатление - бодро и позитивно. Я довольна - как я могу быть не довольна? Именно эти люди в течение последнего года меня стабильно и 100%-но радовали и вытаскивали из депрессняка.
Я не очень понятно говорю, но я не очень понятно и думаю ©
Я не очень понятно говорю, но я не очень понятно и думаю ©
