Я не очень понятно говорю, но я не очень понятно и думаю ©
Может создаться впечатление, что эта книга – печатный вариант болливудского фильма. Но это вовсе не так. Скорее, "Бог Мелочей" - книга антиболливудская.
Здесь нет красивых дворцов и дорогих украшений. Зато есть разваливающиеся хибары, насекомые как домашние питомцы – полная антисанитария.
Здесь нет счастливого народа с песнями-плясками, гордящегося своей культурой. Зато есть культ Англии и быть англичанином - почти то же самое, что быть Богом – принятие своей второсортности и ущербности.
Здесь нет неизбежно раскаивающегося в конце злодея, которому дают шанс исправиться. Зато есть зло под маской благодетели. Да оно и не зло, не доросло еще до зла, так: маленькое подлое существо, которое борется за свое место под солнцем, потому что кроме этого места, у него ничего и нет. И в борьбе этой не брезгует ничем, даже возможностью задействовать детей.
Здесь нет довольных, наслаждающихся жизнью детей и любящих родителей. Зато есть дети, сомневающиеся в том, что их любят, и родители, поощряющие это сомнение.
Здесь нет истории любви, когда на последних минутах, как по мановению волшебной палочки, все становится хорошо. Здесь только любовь, которая не должно было быть, и детские судьбы, к ней непричастные, но ей искореженные.
Здесь нет красивых дворцов и дорогих украшений. Зато есть разваливающиеся хибары, насекомые как домашние питомцы – полная антисанитария.
Здесь нет счастливого народа с песнями-плясками, гордящегося своей культурой. Зато есть культ Англии и быть англичанином - почти то же самое, что быть Богом – принятие своей второсортности и ущербности.
Здесь нет неизбежно раскаивающегося в конце злодея, которому дают шанс исправиться. Зато есть зло под маской благодетели. Да оно и не зло, не доросло еще до зла, так: маленькое подлое существо, которое борется за свое место под солнцем, потому что кроме этого места, у него ничего и нет. И в борьбе этой не брезгует ничем, даже возможностью задействовать детей.
Здесь нет довольных, наслаждающихся жизнью детей и любящих родителей. Зато есть дети, сомневающиеся в том, что их любят, и родители, поощряющие это сомнение.
Здесь нет истории любви, когда на последних минутах, как по мановению волшебной палочки, все становится хорошо. Здесь только любовь, которая не должно было быть, и детские судьбы, к ней непричастные, но ей искореженные.