Я не очень понятно говорю, но я не очень понятно и думаю ©
четверг, 18 октября 2018
Я не очень понятно говорю, но я не очень понятно и думаю ©
Служители храмов занимали не последнее место в древнеегипетском обществе, они могли влиять на мнение простых людей и на решения власть имущих. Именно поэтому, когда происходит убийство жрицы Хетефры, обеспокоены все. Тем важнее, для расследования этого жестокого преступления найти человека, на которого можно положиться.
Выбор падает на бывшего чиновника Канцелярии Расследований и Тайн Семеркета. Мужчина известен своей прямолинейностью, стремлением доискаться до правды, способностью не поддаваться влиянию власть имущих и не заискивать перед ними. Сам Семеркет тяжело переживает развод с супругой и как множество мужчин пытается утопить свое горе в алкоголе, так что выданное ему задание выгодно обеим сторонам: власти смогут найти убийцу, а Семеркет отвлечется от своих проблем и займется полезным делом. Но это на первый взгляд. По факту же оказывается, что чем большее рвение проявляет Семеркет в своем расследовании, тем более серьезные препятствия появляются, складывается ощущение, что кто-то намеренно затрудняет ход следствия.
Постепенно Семеркет приходит к выводу, что искать преступников стоит как раз среди знати, скорее всего, за убийством Хетефры скрываются другие преступления и существует угроза безопасности фараона Рамзеса III. Масштабы преступного замысла растут на глазах, тем удивительнее, что в ключевой момент, когда должна наступить развязка и важно присутствие Семеркета, автор убирает его из числа активных участников событий. В итоге значительную часть произошедшего Семеркету рассказывают остальные герои.
Не считая этого и некоторых режущих слух моментов, когда герои разговаривают явно современным языком, книга вполне читабельная, не эталон исторического детектива, но и не откровенная нелепица.
Выбор падает на бывшего чиновника Канцелярии Расследований и Тайн Семеркета. Мужчина известен своей прямолинейностью, стремлением доискаться до правды, способностью не поддаваться влиянию власть имущих и не заискивать перед ними. Сам Семеркет тяжело переживает развод с супругой и как множество мужчин пытается утопить свое горе в алкоголе, так что выданное ему задание выгодно обеим сторонам: власти смогут найти убийцу, а Семеркет отвлечется от своих проблем и займется полезным делом. Но это на первый взгляд. По факту же оказывается, что чем большее рвение проявляет Семеркет в своем расследовании, тем более серьезные препятствия появляются, складывается ощущение, что кто-то намеренно затрудняет ход следствия.
Постепенно Семеркет приходит к выводу, что искать преступников стоит как раз среди знати, скорее всего, за убийством Хетефры скрываются другие преступления и существует угроза безопасности фараона Рамзеса III. Масштабы преступного замысла растут на глазах, тем удивительнее, что в ключевой момент, когда должна наступить развязка и важно присутствие Семеркета, автор убирает его из числа активных участников событий. В итоге значительную часть произошедшего Семеркету рассказывают остальные герои.
Не считая этого и некоторых режущих слух моментов, когда герои разговаривают явно современным языком, книга вполне читабельная, не эталон исторического детектива, но и не откровенная нелепица.
Я не очень понятно говорю, но я не очень понятно и думаю ©
среда, 17 октября 2018
Я не очень понятно говорю, но я не очень понятно и думаю ©
Тот случай, когда книга исключительно понравилась, но кроме этого самого «мне нравится» слова подбираются с трудом.
Как и в случае с Диной Рубиной мне нравится насыщенность, образность текста, яркие характеры, необычные судьбы, то, как без пафоса и излишней надрывности рассказывается жизнь человека, а через его радости и горести жизнь поколения и жизнь всей страны.
Мне понравились женщины Лазаря Линдта. Маруся не может не понравиться, она тот редкий человек, живущий в согласии с собой и миром, человек, который даже невзгоды и свои условные недостатки может принять и вырастить их, преобразовать в нечто качественно новое и лучшее, хотя большинство людей в подобных случаях предпочитают слепо покориться судьбе. Галина Петровна, конечно, не вызывает таких симпатий, но и абсолютной неприязни к ней не чувствуешь. В конце концов, за внешней жесткостью и бесчувственностью прячется та 18-летняя Галочка, которую однажды предали все, девочка, которую вырвали из простой, но радостной и многообещающей жизни как раз на пике чувств, ожиданий, волнений и планов на будущее и подсунули несимпатичного пожилого гения, зацикленного на физике. Может быть, не будь у нее первой любви, ей было бы проще принять свою судьбу и ужиться с Лазарем, воспитать в себе любовь-уважение, любовь-восхищение гением. В противовес Галине Петровне Лидочке, третьей женщине Лазаря, удалось сохранить свою человечность, свою душу, несмотря на эмоциональную холодность бабушки, отсутствие друзей и жестокий, требовательный и завистливый балетный мир.
Среди трех основных историй спрятались другие, короткие, но такие же яркие и отлично вписывающиеся в общую канву, добавляющие красок, нюансов и позволяющие посмотреть с другой точки зрения на уже рассказанные события. И очень здорово, что все большие и маленькие истории получают в конце логическое завершение, круг замыкается, всё становится на свои места и каждый получает то, что заслужил.
Как и в случае с Диной Рубиной мне нравится насыщенность, образность текста, яркие характеры, необычные судьбы, то, как без пафоса и излишней надрывности рассказывается жизнь человека, а через его радости и горести жизнь поколения и жизнь всей страны.
Мне понравились женщины Лазаря Линдта. Маруся не может не понравиться, она тот редкий человек, живущий в согласии с собой и миром, человек, который даже невзгоды и свои условные недостатки может принять и вырастить их, преобразовать в нечто качественно новое и лучшее, хотя большинство людей в подобных случаях предпочитают слепо покориться судьбе. Галина Петровна, конечно, не вызывает таких симпатий, но и абсолютной неприязни к ней не чувствуешь. В конце концов, за внешней жесткостью и бесчувственностью прячется та 18-летняя Галочка, которую однажды предали все, девочка, которую вырвали из простой, но радостной и многообещающей жизни как раз на пике чувств, ожиданий, волнений и планов на будущее и подсунули несимпатичного пожилого гения, зацикленного на физике. Может быть, не будь у нее первой любви, ей было бы проще принять свою судьбу и ужиться с Лазарем, воспитать в себе любовь-уважение, любовь-восхищение гением. В противовес Галине Петровне Лидочке, третьей женщине Лазаря, удалось сохранить свою человечность, свою душу, несмотря на эмоциональную холодность бабушки, отсутствие друзей и жестокий, требовательный и завистливый балетный мир.
Среди трех основных историй спрятались другие, короткие, но такие же яркие и отлично вписывающиеся в общую канву, добавляющие красок, нюансов и позволяющие посмотреть с другой точки зрения на уже рассказанные события. И очень здорово, что все большие и маленькие истории получают в конце логическое завершение, круг замыкается, всё становится на свои места и каждый получает то, что заслужил.
вторник, 25 сентября 2018
Я не очень понятно говорю, но я не очень понятно и думаю ©
Периодически, после очередного услышанного случая из жизни, на меня обрушивается мысль, как много на самом деле детей и выросших детей, которые живут/жили с токсичными родителями. И от этой мысли становится страшно. Страшно за детей, которые чувствуют себя беспомощными, беззащитными, испуганными, ничтожными, никому не ненужными. Страшно от родителей, которые стали родителями фактически, которые стали взрослыми по возрасту, но в действительности они кто угодно только не родители и не взрослые ответственные люди.
Книга Сьюзен Форвард посвящена как раз выросшим детям токсичных родителей, которые продолжают находиться под влиянием своих родителей, иногда даже сами того не осознавая. В книге приведена типология «тех самых» родителей, характерные для них фразы и модели поведения, случаи из практики. Также автор рассказывает о конкретных методах работы, разработанных ей анкетах, которые могут помочь психологу в работе с детьми токсичных родителей и самим выросшим детям в осознании того, насколько негативным и разрушающим было влияние их родителей.
Не обошлось, правда, поначалу без излюбленных фразочек всяческих гуру/тренеров: «Вы читает эту книгу, значит, у Вас все получится!». Меня лично такие выражения отталкивают, потому как отдают пустословием и обнадеживанием типа: «вот ты прочитаешь нашу книгу/посетишь наш тренинг и сразу у тебя в голове все встанет на свои места и жизнь каааак наладится!». К счастью, таких моментов у Форвард немного.
К чести автора, она не предлагает разработанную ей систему как некую панацею. Рассматривая случаи клиентов, Форвард признает, что случаются в терапии периоды взлетов и падений, есть ситуации, когда человек принимал решение прекратить терапию, а есть вполне удачно проработанные случаи, в которых при этом нет-нет да и проскользнут призраки прошлого травматичного опыта. Тем не менее, на примере своих клиентов Форвард показывает, что важно работать над собой, важно пытаться, да, это может быть долго, больно, эмоционально затратно и (чего уж там) дорого, но только так у человека появится шанс если не избавиться, то хотя бы уменьшить негативные последствия токсичного «воспитания».
Книга Сьюзен Форвард посвящена как раз выросшим детям токсичных родителей, которые продолжают находиться под влиянием своих родителей, иногда даже сами того не осознавая. В книге приведена типология «тех самых» родителей, характерные для них фразы и модели поведения, случаи из практики. Также автор рассказывает о конкретных методах работы, разработанных ей анкетах, которые могут помочь психологу в работе с детьми токсичных родителей и самим выросшим детям в осознании того, насколько негативным и разрушающим было влияние их родителей.
Не обошлось, правда, поначалу без излюбленных фразочек всяческих гуру/тренеров: «Вы читает эту книгу, значит, у Вас все получится!». Меня лично такие выражения отталкивают, потому как отдают пустословием и обнадеживанием типа: «вот ты прочитаешь нашу книгу/посетишь наш тренинг и сразу у тебя в голове все встанет на свои места и жизнь каааак наладится!». К счастью, таких моментов у Форвард немного.
К чести автора, она не предлагает разработанную ей систему как некую панацею. Рассматривая случаи клиентов, Форвард признает, что случаются в терапии периоды взлетов и падений, есть ситуации, когда человек принимал решение прекратить терапию, а есть вполне удачно проработанные случаи, в которых при этом нет-нет да и проскользнут призраки прошлого травматичного опыта. Тем не менее, на примере своих клиентов Форвард показывает, что важно работать над собой, важно пытаться, да, это может быть долго, больно, эмоционально затратно и (чего уж там) дорого, но только так у человека появится шанс если не избавиться, то хотя бы уменьшить негативные последствия токсичного «воспитания».
вторник, 11 сентября 2018
Я не очень понятно говорю, но я не очень понятно и думаю ©
Книга обещала быть любопытной: сэр Вальтер Скотт, ведущий расследование, мрачная суровая Шотландия. На деле всё оказалось не так интересно и захватывающе: знаменитый писатель и древние легенды присутствуют, но книга переполнена штампами и это всё здорово портит. Сюжет становится предсказуем, а шаблонные фразы персонажей режут слух.
Кроме непосредственно расследования в историческом антураже автор решил добавить в повествование долю мистики и романтики, поэтому временами исторический детектив становится похож на романтическое фэнтези, причем, невысокого качества. После прочитанных упоминаний «нежных рук» и «пухлых губ» складывается впечатление, что это плод фантазии девочки-подростка или очередной авторши любовных романов, а не взрослого дядьки Михаэля Пайнкофера.
Завязка истории обычна – с одним из помощников сэра Вальтера Скотта происходит несчастный случай. У писателя возникают закономерные подозрения, и он вместе со своим племянником Квентином пытается докопаться до правды. Расспросы свидетелей ни к чему не приводят, все отговариваются ничего не значащими фразами, и это укрепляет Скотта и его племянника в мысли, что тут что-то не так. Расследование приводит героев к таинственному братству рун и старинным проклятьям, и даже рациональному Скотту приходится признать, что не все можно объяснить логикой и разумом. В итоге значительная часть разгадки принадлежит юному Квентину, что для меня выглядело совершенно неубедительно, так как изначально автор преподносил его как недотепистого молодого человека, и тут он вдруг начал демонстрировать талант сыскаря.
Рассказывая историю братства рун, автор вместе с тем старался показать личность сэра Вальтера Скотта не только как писателя, но и как семьянина, человека с активной гражданской позицией. Также Пайнкофер затрагивает тему истории Шотландии, сложных взаимоотношений между Англией и Шотландией, между церковью и древними верованиями. И в общем-то идея обратиться к этим темам хорошая. Идея-то хорошая, а вот исполнение неважное.
Кроме непосредственно расследования в историческом антураже автор решил добавить в повествование долю мистики и романтики, поэтому временами исторический детектив становится похож на романтическое фэнтези, причем, невысокого качества. После прочитанных упоминаний «нежных рук» и «пухлых губ» складывается впечатление, что это плод фантазии девочки-подростка или очередной авторши любовных романов, а не взрослого дядьки Михаэля Пайнкофера.
Завязка истории обычна – с одним из помощников сэра Вальтера Скотта происходит несчастный случай. У писателя возникают закономерные подозрения, и он вместе со своим племянником Квентином пытается докопаться до правды. Расспросы свидетелей ни к чему не приводят, все отговариваются ничего не значащими фразами, и это укрепляет Скотта и его племянника в мысли, что тут что-то не так. Расследование приводит героев к таинственному братству рун и старинным проклятьям, и даже рациональному Скотту приходится признать, что не все можно объяснить логикой и разумом. В итоге значительная часть разгадки принадлежит юному Квентину, что для меня выглядело совершенно неубедительно, так как изначально автор преподносил его как недотепистого молодого человека, и тут он вдруг начал демонстрировать талант сыскаря.
Рассказывая историю братства рун, автор вместе с тем старался показать личность сэра Вальтера Скотта не только как писателя, но и как семьянина, человека с активной гражданской позицией. Также Пайнкофер затрагивает тему истории Шотландии, сложных взаимоотношений между Англией и Шотландией, между церковью и древними верованиями. И в общем-то идея обратиться к этим темам хорошая. Идея-то хорошая, а вот исполнение неважное.
понедельник, 27 августа 2018
Я не очень понятно говорю, но я не очень понятно и думаю ©
Ожидания сыграли со мной злую шутку. Из названия и аннотации виделось мне что-то легкое, по-французски изящное, сборник исторических казусов, забавных случаев и игры слов. На практике же дождалась только игры слов, да и то редко. Путеводитель он и есть путеводитель.
Названия улиц Парижа, как и других больших и малых городов, неразрывно связаны с историей и политикой: времена монархии, правление Наполеона, установление Республики – каждое изменение строя влекло за собой изменения имен улиц. Традиционно названия улицам, улочкам, тупикам, площадям даются в честь выдающихся исторических личностей. Но есть и свои, необычные, методы наименования: некоторые старинные неблагозвучные или неприличные названия заменяются на схожие по произношению, но более презентабельные – так, улица Где Девка Гуляет (Pute y Muse) стала улицей Малого Мускуса (rue du Petit Musc).
Необычные, странные, порой забавные, названия характерны для Парижа прошлых веков и для Парижа современного. Раньше, прогуливаясь по французской столице, можно было попасть на улицу, Где Сварили Бога, улицы Коровьего Пастуха, Коровы с Задранным Хвостом, Вкусной Трески, Старого Уха, в проулок Трех Мавров, на улицу Горшка с Молоком или в тупик Полосатого Осла. Сейчас же возможно погулять по улицам Кота-Рыболова, Уродцев, Больших Побирушек, Дракона, Удода, Пеликана, Обри-Мясника, Лесного Ветра, Покоящегося сердца, улице Отъезда и улице Приезда.
Книга четко структурирована, улицы представлены в алфавитном порядке, много информации, которая будет полезна для тех, кто интересуется историей или занимается культурологическими изысканиями. Для меня, как для обывателя, подача материала была несколько суховатой, но это не отменяет того, что я узнала много новых имен, людей, которые внесли весомый вклад во французскую культуру, науку и политику, но не настолько известных на мировом уровне.
Названия улиц Парижа, как и других больших и малых городов, неразрывно связаны с историей и политикой: времена монархии, правление Наполеона, установление Республики – каждое изменение строя влекло за собой изменения имен улиц. Традиционно названия улицам, улочкам, тупикам, площадям даются в честь выдающихся исторических личностей. Но есть и свои, необычные, методы наименования: некоторые старинные неблагозвучные или неприличные названия заменяются на схожие по произношению, но более презентабельные – так, улица Где Девка Гуляет (Pute y Muse) стала улицей Малого Мускуса (rue du Petit Musc).
Необычные, странные, порой забавные, названия характерны для Парижа прошлых веков и для Парижа современного. Раньше, прогуливаясь по французской столице, можно было попасть на улицу, Где Сварили Бога, улицы Коровьего Пастуха, Коровы с Задранным Хвостом, Вкусной Трески, Старого Уха, в проулок Трех Мавров, на улицу Горшка с Молоком или в тупик Полосатого Осла. Сейчас же возможно погулять по улицам Кота-Рыболова, Уродцев, Больших Побирушек, Дракона, Удода, Пеликана, Обри-Мясника, Лесного Ветра, Покоящегося сердца, улице Отъезда и улице Приезда.
Книга четко структурирована, улицы представлены в алфавитном порядке, много информации, которая будет полезна для тех, кто интересуется историей или занимается культурологическими изысканиями. Для меня, как для обывателя, подача материала была несколько суховатой, но это не отменяет того, что я узнала много новых имен, людей, которые внесли весомый вклад во французскую культуру, науку и политику, но не настолько известных на мировом уровне.
вторник, 21 августа 2018
Я не очень понятно говорю, но я не очень понятно и думаю ©
Над дебютной книгой Сэнсома витают призраки «Имени Розы» и «Чумы на оба ваши дома», от которых не так-то легко избавиться. Несмотря на то, что Мэтью Шардлейк – тот самый горбун лорда Кромвеля – юрист, а не священнослужитель, монастырь в качестве места действия и места преступления создает соответствующую атмосферу.
Шардлейк вместе со своим помощником Марком прибывает в монастырь Скарнси, чтобы расследовать совершённое там убийство эмиссара Синглтона. Эмиссар, в свою очередь, приезжал в Скарнси затем, чтобы убедить (читай: заставить) аббата распустить монахов и закрыть обитель, так что в недоброжелатели Синглтона можно смело записывать всех живущих и работающих в Скарнси. Но Мэтью Шардлейк сосредотачивает свое внимание на пяти подозреваемых, по которым закрытие монастыря ударит сильнее всего.
Главный герой производит неоднозначное впечатление. Как настоящий юрист он очень кропотливо описывает происходящее, не только рассуждения о преступлении и подозреваемых, но и исторические детали. В то же время Мэтью зануден, мнителен по поводу своей больной спины, а уж когда он и его помощник, молодой, привлекательный и физически здоровый, Марк начинают симпатизировать одной и той же девушке, переживания Шардлейка еще больше обостряются. Наивность Мэтью по отношению к лорду Кромвелю удивляет с учетом профессионального опыта Шардлейка, особенностей эпохи, да и не юн Мэтью, чтобы вот так уверовать в абсолютную честность и благородство своего нанимателя. С другой стороны, множество людей предпочитает закрывать глаза на то, что не укладывается в их представления и мировоззрение, ведь в этом случае может оказаться, что и ты сам не так хорош как хотелось бы думать. Здесь герой Сэнсома не исключение.
Вычислить убийцу я не старалась, детективная линия оказалась не такой увлекательной за счет многочисленных рассуждений и авторского стиля, но для чистоты эксперимента Сэнсома я бы еще почитала, чтобы знать, что из себя представляет автор и его герой не в сравнении с Умберто Эко и Сюзанной Грегори.
Шардлейк вместе со своим помощником Марком прибывает в монастырь Скарнси, чтобы расследовать совершённое там убийство эмиссара Синглтона. Эмиссар, в свою очередь, приезжал в Скарнси затем, чтобы убедить (читай: заставить) аббата распустить монахов и закрыть обитель, так что в недоброжелатели Синглтона можно смело записывать всех живущих и работающих в Скарнси. Но Мэтью Шардлейк сосредотачивает свое внимание на пяти подозреваемых, по которым закрытие монастыря ударит сильнее всего.
Главный герой производит неоднозначное впечатление. Как настоящий юрист он очень кропотливо описывает происходящее, не только рассуждения о преступлении и подозреваемых, но и исторические детали. В то же время Мэтью зануден, мнителен по поводу своей больной спины, а уж когда он и его помощник, молодой, привлекательный и физически здоровый, Марк начинают симпатизировать одной и той же девушке, переживания Шардлейка еще больше обостряются. Наивность Мэтью по отношению к лорду Кромвелю удивляет с учетом профессионального опыта Шардлейка, особенностей эпохи, да и не юн Мэтью, чтобы вот так уверовать в абсолютную честность и благородство своего нанимателя. С другой стороны, множество людей предпочитает закрывать глаза на то, что не укладывается в их представления и мировоззрение, ведь в этом случае может оказаться, что и ты сам не так хорош как хотелось бы думать. Здесь герой Сэнсома не исключение.
Вычислить убийцу я не старалась, детективная линия оказалась не такой увлекательной за счет многочисленных рассуждений и авторского стиля, но для чистоты эксперимента Сэнсома я бы еще почитала, чтобы знать, что из себя представляет автор и его герой не в сравнении с Умберто Эко и Сюзанной Грегори.
вторник, 14 августа 2018
Я не очень понятно говорю, но я не очень понятно и думаю ©
Интрига не случилась. То, что для многих стало неожиданной развязкой, для меня было промелькнувшим еще при первой встрече героев, полубезумным-полушуточным предположением «а что, если?...» . Впоследствии, после одного из эпизодов, эта мысль перестала казаться такой уж неправдоподобной.
Спойлер
Характер персонажей оставил меня в недоумении. Герои, Дайго и Фумико, встретившись однажды, рассказывают друг другу о людях, которые испортили им жизнь и приходят к мысли, что стоило бы их убить. На этом они расходятся, но после того, как одного из означенных недостойных на самом деле убивают, Дайго приходит к выводу, что это сделал не кто иной, как его таинственная Фумико и решает, что должен совершить ответный своеобразный «жест вежливости». Что Дайго и делает – и продолжает жить как ни в чем не бывало: ни страхов, ни раскаяния. Странное поведение для среднестатистического человека, который раньше не проявлял жестокости и вел тихую, размеренную жизнь.
Для детектива получилось незагадочно, для драмы – недостаточно «достоевщины», для мелодрамы… страсть и влюбленность внезапно, конечно, настигают человека, но здесь это из разряда «необъяснимо, но факт».
Спойлер
Характер персонажей оставил меня в недоумении. Герои, Дайго и Фумико, встретившись однажды, рассказывают друг другу о людях, которые испортили им жизнь и приходят к мысли, что стоило бы их убить. На этом они расходятся, но после того, как одного из означенных недостойных на самом деле убивают, Дайго приходит к выводу, что это сделал не кто иной, как его таинственная Фумико и решает, что должен совершить ответный своеобразный «жест вежливости». Что Дайго и делает – и продолжает жить как ни в чем не бывало: ни страхов, ни раскаяния. Странное поведение для среднестатистического человека, который раньше не проявлял жестокости и вел тихую, размеренную жизнь.
Для детектива получилось незагадочно, для драмы – недостаточно «достоевщины», для мелодрамы… страсть и влюбленность внезапно, конечно, настигают человека, но здесь это из разряда «необъяснимо, но факт».
воскресенье, 05 августа 2018
Я не очень понятно говорю, но я не очень понятно и думаю ©
Aurore_polaire
Ну надо же как в общий фон дневника вписалось! Миленько.
Ну надо же как в общий фон дневника вписалось! Миленько.
04.08.2018 в 19:44
Пишет funtikm:URL записи
Пишет Nell Jeevas: Утащила у Alma Rokvell
1. Сделайте в дневнике такую запись: <*font color="username"><*b>username<*/b><*/font>
2. Уберите *
3. Впишите в обоих случаях вместо "username" свой ник латинскими буквами; если в нике два и более слов, их надо написать слитно или через _
4. Посмотрите, какого вы цвета!
Funtikm
вторник, 24 июля 2018
Я не очень понятно говорю, но я не очень понятно и думаю ©
В самом начале полицейской карьеры Алану Макалпину было поручено охранять в больнице жертву жестокого нападения: в беременную молодую женщину плеснули кислотой. Алан, чье психологическое состояние оставляет желать лучшего, привязывается к потерпевшей, разговаривает с ней, хотя она практически постоянно находится без сознания и в принципе не может ему ответить из-за полученных травм. Привязанность перерастает во влюбленность и смерть девушки оказывается для молодого полицейского тяжелым ударом.
Спустя 20 лет детектив Макалпин – опытный полицейский, с отличной раскрываемостью и авторитетом у коллег, но он по-прежнему старается избегать тех мест, которые связаны с давней трагедией. Когда же в том районе начинают происходить убийства и Макалпина назначают главным детективом, Алану приходится столкнуться лицом к лицу со своими болезненными воспоминаниями и чувствами. Под руководством Макалпина собирается стандартная следственная группа: два детектива, которые с Аланом уже работали, включая сержанта Костелло, которой не повезло быть названной в честь бабушек – Уинфрид Пруденс, один напыщенный индюк, который боится замарать свои дизайнерские брюки, и один мерзкий полицейский психолог©.
Нахлынувшие воспоминания приводят к тому, что Макалпин начинает больше времени проводить в компании с бутылкой виски, чем занимаясь расследованием со своими коллегами. Впрочем, на качестве следствия это не слишком отражается, так как подобранная команда работает вполне добросовестно и ошибок не совершает. Детективы старательно ищут маньяка, а мерзкий полицейский психолог, на поверку оказавшийся своим парнем и любителем складывать ноги на стол, составляет психологический портрет убийцы. Подходящих под описание оказывается несколько, и интрига сохраняется до конца.
Хотя автор уделяет внимание переживаниям Макалпина и упоминает о том, что есть у некоторых полицейских невзаимные симпатии, сюжет, как и положено детективу, сконцентрирован на расследовании. Герои сосредоточены на поисках маньяка, времени на мелодраму у них нет, поэтому вся невзаимность чувств так и остается невысказанной. Отдельно меня порадовало, что Рэмси не заигрывает с модными темами типа расизма/феминизма/толерантности и детектив у нее остается прежде всего детективом. Для дебютной книги "Распятие невинных" хороша, держит в напряжении, провисаний в сюжете нет, а события получают логичное и правдоподобное объяснение, за что автору честь и хвала.
P.S. Минутка занятного:
Малхолланд мысленно поблагодарил свою русскую мать, которая никогда не выпускала его из дома без чистого белого носового платка.
Спустя 20 лет детектив Макалпин – опытный полицейский, с отличной раскрываемостью и авторитетом у коллег, но он по-прежнему старается избегать тех мест, которые связаны с давней трагедией. Когда же в том районе начинают происходить убийства и Макалпина назначают главным детективом, Алану приходится столкнуться лицом к лицу со своими болезненными воспоминаниями и чувствами. Под руководством Макалпина собирается стандартная следственная группа: два детектива, которые с Аланом уже работали, включая сержанта Костелло, которой не повезло быть названной в честь бабушек – Уинфрид Пруденс, один напыщенный индюк, который боится замарать свои дизайнерские брюки, и один мерзкий полицейский психолог©.
Нахлынувшие воспоминания приводят к тому, что Макалпин начинает больше времени проводить в компании с бутылкой виски, чем занимаясь расследованием со своими коллегами. Впрочем, на качестве следствия это не слишком отражается, так как подобранная команда работает вполне добросовестно и ошибок не совершает. Детективы старательно ищут маньяка, а мерзкий полицейский психолог, на поверку оказавшийся своим парнем и любителем складывать ноги на стол, составляет психологический портрет убийцы. Подходящих под описание оказывается несколько, и интрига сохраняется до конца.
Хотя автор уделяет внимание переживаниям Макалпина и упоминает о том, что есть у некоторых полицейских невзаимные симпатии, сюжет, как и положено детективу, сконцентрирован на расследовании. Герои сосредоточены на поисках маньяка, времени на мелодраму у них нет, поэтому вся невзаимность чувств так и остается невысказанной. Отдельно меня порадовало, что Рэмси не заигрывает с модными темами типа расизма/феминизма/толерантности и детектив у нее остается прежде всего детективом. Для дебютной книги "Распятие невинных" хороша, держит в напряжении, провисаний в сюжете нет, а события получают логичное и правдоподобное объяснение, за что автору честь и хвала.
P.S. Минутка занятного:
Малхолланд мысленно поблагодарил свою русскую мать, которая никогда не выпускала его из дома без чистого белого носового платка.
понедельник, 23 июля 2018
Я не очень понятно говорю, но я не очень понятно и думаю ©
суббота, 21 июля 2018
Я не очень понятно говорю, но я не очень понятно и думаю ©
Читаю нехарактерное)
Для меня это оказалась очень странная книга, в которой тесно переплетены личные переживания – смерть матери, авторские впечатления от конкретных фотографий – и попытка объяснить, структурировать феномен Фотографии, создать философию Фотографии.
Даже не зная, что именно смерть матери подтолкнула Барта на написание Camera lucida, из текста книги становится явным, что это событие оказало на него колоссальное воздействие, а отношения автора с матерью были очень близкими и доверительными. Воспоминания о матери, теплота, с которой Барт говорит о ней, напомнили мне взаимоотношения Ромена Гари со своей матерью и написанная им впоследствии "Обещание на рассвете". У Барта я также вижу стремление отдать дань память матери, увековечить Генриетту Барт и его любовь к ней.
В то же время заявленная тема никак не ущемлена, и Барт описывает свои впечатления от других, затронувших, «уколовших» его, фотографий. Рефлексия автора по-хорошему дотошная: он старается подобрать характеристики, максимально точно описывающие его состояние от увиденного, избегать неоднозначных формулировок, объяснить почему именно эта фотография резонирует с внутренним состоянием. Он говорит о том, что Punctum, то самое впечатление, которое делает какую-то фотографию особенной для человека, не обязательно происходит сразу, случается, что необходимо время, чтобы Punctum настиг человека.
Исследование Бартом Фотографии как явления, феномена, не менее интересно. Автор видит суть Фотографии в фиксации того, что что-то действительно происходило, «оно там было». Однако распространение Фотографии привело к тому, что часто она уже не производит яркого впечатления. В самом деле: число фотографий и фотографов постоянно растет, количество поступающей информации увеличивается, и уловить Punctum все труднее, так же, как и найти просто хорошую фотографию. Из этого автор резюмирует, что «изумление перед «это было» также скоро исчезнет. Оно уже исчезло». С этим нельзя не согласиться, а учитывая достижения науки и техники, приходится вдобавок констатировать и то, что изображенное на современной фотографии вовсе не обязательно там было в действительности.
P.S. По незнанию своему думала, что на обложке фотография автора. Еще так изумилась - от фото веет какой-то безысходностью. Подобный эпизод был в фильме "Человек, который спит", когда главный герой с такой же отрешенностью и безразличием смотрит куда-то в никуда. А в итоге оказалось, что это не авторская фотография, а фотография человека, приговоренного к смерти. Судя по вызываемым эмоциями ассоциациям - фотография удалась.
Для меня это оказалась очень странная книга, в которой тесно переплетены личные переживания – смерть матери, авторские впечатления от конкретных фотографий – и попытка объяснить, структурировать феномен Фотографии, создать философию Фотографии.
Даже не зная, что именно смерть матери подтолкнула Барта на написание Camera lucida, из текста книги становится явным, что это событие оказало на него колоссальное воздействие, а отношения автора с матерью были очень близкими и доверительными. Воспоминания о матери, теплота, с которой Барт говорит о ней, напомнили мне взаимоотношения Ромена Гари со своей матерью и написанная им впоследствии "Обещание на рассвете". У Барта я также вижу стремление отдать дань память матери, увековечить Генриетту Барт и его любовь к ней.
В то же время заявленная тема никак не ущемлена, и Барт описывает свои впечатления от других, затронувших, «уколовших» его, фотографий. Рефлексия автора по-хорошему дотошная: он старается подобрать характеристики, максимально точно описывающие его состояние от увиденного, избегать неоднозначных формулировок, объяснить почему именно эта фотография резонирует с внутренним состоянием. Он говорит о том, что Punctum, то самое впечатление, которое делает какую-то фотографию особенной для человека, не обязательно происходит сразу, случается, что необходимо время, чтобы Punctum настиг человека.
Исследование Бартом Фотографии как явления, феномена, не менее интересно. Автор видит суть Фотографии в фиксации того, что что-то действительно происходило, «оно там было». Однако распространение Фотографии привело к тому, что часто она уже не производит яркого впечатления. В самом деле: число фотографий и фотографов постоянно растет, количество поступающей информации увеличивается, и уловить Punctum все труднее, так же, как и найти просто хорошую фотографию. Из этого автор резюмирует, что «изумление перед «это было» также скоро исчезнет. Оно уже исчезло». С этим нельзя не согласиться, а учитывая достижения науки и техники, приходится вдобавок констатировать и то, что изображенное на современной фотографии вовсе не обязательно там было в действительности.
P.S. По незнанию своему думала, что на обложке фотография автора. Еще так изумилась - от фото веет какой-то безысходностью. Подобный эпизод был в фильме "Человек, который спит", когда главный герой с такой же отрешенностью и безразличием смотрит куда-то в никуда. А в итоге оказалось, что это не авторская фотография, а фотография человека, приговоренного к смерти. Судя по вызываемым эмоциями ассоциациям - фотография удалась.
воскресенье, 15 июля 2018
Я не очень понятно говорю, но я не очень понятно и думаю ©
Неудачный (на мой взгляд) пример французского детектива и в целом французского кинематографа.
В один непрекрасный вечер доктор Женни не разрешает своем практиканту открыть дверь своего кабинета, так как рабочий день уже закончился. На следующий день становится известным, что девушка, которая пыталась попасть в кабинет, найдена мертвой. Кто она, как ее зовут, как она оказалась в том районе, - неизвестно. Начало фильма, вплоть до этого момента, было вполне интригующим и располагало к просмотру. Но дальше стало хуже.
Доктор Женни, которая распекала практиканта за то, что он слишком эмоционально включен, что нельзя позволять эмоциям застилать разум, потому что это может навредить в постановке диагноза, после случившегося меняется на 180°. Женни накрывает чувство вины и она решает во что бы то ни стало установить личность девушки и докопаться до правды. На этой волне она:
- отказывается от перспективной должности в частной клинике и остается на своем месте работы (как я поняла, что-то вроде мед.кабинета для социально незащищенных слоев населения);
- переезжает жить в этот свой кабинет, чтобы быть на месте, если вдруг кому-то экстренно потребуется помощь (во Франции нет скорой?);
- просит у полицейских фотографию убитой и показывает ее всем своим пациентам в надежде, что кто-то опознает девушку (почему полицейские предоставляют ей информацию, хотя она не является ни родственником, ни заинтересованным лицом?);
- докапывается до одного из своих пациентов, мальчика-подростка. Женни кажется, что мальчик опознал девушку на фотографии, так как(!) после того, как она показала ему снимок, у парнишки участился пульс (вот это довод, всем доводам довод);
- докапываясь до другого, получает по щщам;
и это наверняка далеко не всё, так как досмотреть без перерыва я это смогла только до середины, а потом только отдельные эпизоды.
Убийцу доктор Женни, разумеется, находит. Разумеется, становится для него кем-то вроде священника и преступник кается ей во всем. Разумеется, после этого он принимает решение самолично отправиться в полицию. А доктор Женни успокаивает свою совесть и продолжает помогать страждущим.
Но в итоге доводы вроде учащенного пульса кажутся надуманными, причинно-следственная связь шита белыми нитками и в целом все выглядит несуразно.
В один непрекрасный вечер доктор Женни не разрешает своем практиканту открыть дверь своего кабинета, так как рабочий день уже закончился. На следующий день становится известным, что девушка, которая пыталась попасть в кабинет, найдена мертвой. Кто она, как ее зовут, как она оказалась в том районе, - неизвестно. Начало фильма, вплоть до этого момента, было вполне интригующим и располагало к просмотру. Но дальше стало хуже.
Доктор Женни, которая распекала практиканта за то, что он слишком эмоционально включен, что нельзя позволять эмоциям застилать разум, потому что это может навредить в постановке диагноза, после случившегося меняется на 180°. Женни накрывает чувство вины и она решает во что бы то ни стало установить личность девушки и докопаться до правды. На этой волне она:
- отказывается от перспективной должности в частной клинике и остается на своем месте работы (как я поняла, что-то вроде мед.кабинета для социально незащищенных слоев населения);
- переезжает жить в этот свой кабинет, чтобы быть на месте, если вдруг кому-то экстренно потребуется помощь (во Франции нет скорой?);
- просит у полицейских фотографию убитой и показывает ее всем своим пациентам в надежде, что кто-то опознает девушку (почему полицейские предоставляют ей информацию, хотя она не является ни родственником, ни заинтересованным лицом?);
- докапывается до одного из своих пациентов, мальчика-подростка. Женни кажется, что мальчик опознал девушку на фотографии, так как(!) после того, как она показала ему снимок, у парнишки участился пульс (вот это довод, всем доводам довод);
- докапываясь до другого, получает по щщам;
и это наверняка далеко не всё, так как досмотреть без перерыва я это смогла только до середины, а потом только отдельные эпизоды.
Убийцу доктор Женни, разумеется, находит. Разумеется, становится для него кем-то вроде священника и преступник кается ей во всем. Разумеется, после этого он принимает решение самолично отправиться в полицию. А доктор Женни успокаивает свою совесть и продолжает помогать страждущим.
Но в итоге доводы вроде учащенного пульса кажутся надуманными, причинно-следственная связь шита белыми нитками и в целом все выглядит несуразно.
пятница, 13 июля 2018
Я не очень понятно говорю, но я не очень понятно и думаю ©
Меня чуть не порвало от злости с этой истории и ее участников. Спасло меня лишь перечитывание в паузах «Леся» Хмелевской и перенос каждого ругательства Барбары (но что за женщина! Фурия!) на персонажей Цвейга. И поэтому сейчас я буду плеваться ядом и спойлерами. В основном ядом.
Тони – бесхребетен. Его увязание в паутине лжи, жалости, его малодушие (почему, черт возьми, он называет свое малодушие состраданием?!) вызывает иногда желание выдать ему хорошую порцию затрещин, иногда остается лишь устало сокрушаться его слабости, иногда это просто молчаливое «рука-лицо». И с каким-то мазохистским удовлетворением Гофмиллер после очередного разговора резюмирует: «решалась моя судьба. Решалась без моего участия». Даже когда ему предоставляется возможность сделать самостоятельный выбор, Гофмиллер тут же перекладывает ответственность, искренне считая, что это Кондор «заварил кашу», и он должен все расхлебывать. С чего бы это, дружочек? Вообще-то, это не Кондор в свое время ляпнул лишнего и выдал свои слова за чужой обнадеживающий прогноз.
Эдит – избалованная девчонка, привыкшая к тому, что ей все позволено и любой каприз будет исполнен, что она – центр внимания и центр этого маленького мирка. Как мальчик из фильма «Игрушка». В сочетании с тем, что она не может ходить, с возрастом, когда так резко и беспричинно меняется настроение, с желанием, присущим каждой девушке, нравится и привлекать мужские взгляды, Эдит становится просто концентратом нестабильности и эгоцентричности. А нравиться-то и некому, да и сравнения с энергичной, полной жизни Илоной она не выдержит. Поэтому единственного случайно подвернувшегося мужчину ни в коем разе нельзя отпустить! И поэтому нерастраченные девичьи грезы, фантазии и чувства обрушиваются на него. И все можно было бы «понять и простить», если бы не постоянные манипуляции всеми и вся в стиле «ах, я знаю, какая я для вас обуза, калека несчастная, ах, идите развлекайтесь, но знайте, что я буду тут сидеть и страдать одна». Так и хочется сказать – ну и сиди. А особенно выбешивают недомолвки и намеки о самоубийстве, вовремя брошенные девушкой; так некоторые человеческие экземпляры шантажируют своих партнеров, что «сделают с собой что-нибудь», если их бросят. Абсолютная низость. И со стороны здоровых, и со стороны не вполне здоровых, ибо то, что ты бедный и несчастный не дает тебе никакого права делать бедной и несчастной жизнь других людей.
Тони – бесхребетен. Его увязание в паутине лжи, жалости, его малодушие (почему, черт возьми, он называет свое малодушие состраданием?!) вызывает иногда желание выдать ему хорошую порцию затрещин, иногда остается лишь устало сокрушаться его слабости, иногда это просто молчаливое «рука-лицо». И с каким-то мазохистским удовлетворением Гофмиллер после очередного разговора резюмирует: «решалась моя судьба. Решалась без моего участия». Даже когда ему предоставляется возможность сделать самостоятельный выбор, Гофмиллер тут же перекладывает ответственность, искренне считая, что это Кондор «заварил кашу», и он должен все расхлебывать. С чего бы это, дружочек? Вообще-то, это не Кондор в свое время ляпнул лишнего и выдал свои слова за чужой обнадеживающий прогноз.
Эдит – избалованная девчонка, привыкшая к тому, что ей все позволено и любой каприз будет исполнен, что она – центр внимания и центр этого маленького мирка. Как мальчик из фильма «Игрушка». В сочетании с тем, что она не может ходить, с возрастом, когда так резко и беспричинно меняется настроение, с желанием, присущим каждой девушке, нравится и привлекать мужские взгляды, Эдит становится просто концентратом нестабильности и эгоцентричности. А нравиться-то и некому, да и сравнения с энергичной, полной жизни Илоной она не выдержит. Поэтому единственного случайно подвернувшегося мужчину ни в коем разе нельзя отпустить! И поэтому нерастраченные девичьи грезы, фантазии и чувства обрушиваются на него. И все можно было бы «понять и простить», если бы не постоянные манипуляции всеми и вся в стиле «ах, я знаю, какая я для вас обуза, калека несчастная, ах, идите развлекайтесь, но знайте, что я буду тут сидеть и страдать одна». Так и хочется сказать – ну и сиди. А особенно выбешивают недомолвки и намеки о самоубийстве, вовремя брошенные девушкой; так некоторые человеческие экземпляры шантажируют своих партнеров, что «сделают с собой что-нибудь», если их бросят. Абсолютная низость. И со стороны здоровых, и со стороны не вполне здоровых, ибо то, что ты бедный и несчастный не дает тебе никакого права делать бедной и несчастной жизнь других людей.
много слов и возмущений, больше,чем обычно
четверг, 12 июля 2018
Я не очень понятно говорю, но я не очень понятно и думаю ©
Чего-то я не поняла: мечты сбудутся, но фиг знает когда, в неопределенном будущем? что-то как-то не обнадеживает. Эх...
Узнать
Узнать
суббота, 07 июля 2018
Я не очень понятно говорю, но я не очень понятно и думаю ©
Я не очень понятно говорю, но я не очень понятно и думаю ©
В очередных поисках "чего посмотреть" и после прочитанной новой книги Варгас вспомнились мне экранизации ее книг, экранизации плавно привели меня к режиссеру (честно говоря, эта бабуля, как минимум, фото этой бабули на Кинопоиске, меня пугает), а Жози Дайан - к своему очередному теле-детективу. Забавно, но снимает она в основном одних и тех же актеров, так что каст ее фильмов не отличается разнообразием.Сюжет фильма в общем нетривиален, но на грани с несуразностью. Женщина среднего возраста, которая убивает других женщин среднего возраста, чтобы жить в дальнейшем под их именем. Личность убийцы - точнее, ее внешность, известна сразу, здесь никакого секрета для зрителя нет. А вот кем она была изначально и что ее подтолкнуло к убийствам, так зрителю и не удается узнать - только обрывки фраз, намеки и догадки.
Неуловимую убийцу пытается поймать Жюдит, несмотря на то, что ее коллеги-полицейские скептически относятся к идее убийцы-похитительницы личностей. Да, они создают видимость деятельности и даже на самом деле действуют, когда теория Жюдит подтверждается, но настоящее рвение и желание найти Ее, есть только у Жюдит, кто знает, возможно потому что она сама - одинокая женщина средних лет. Правда, Жюдит поддерживает ее начальник Квентен, но когда ему приходится уйти, новый начальник и экс-любовник Жюдит, Валетти, категорически против активных поисков непонятно кого, когда есть масса реальных и срочных дел. Дополняет эту компанию еще один полицейский, Лазар, постоянно прикладывающийся к фляжке с вискарем, поэтому толку от него немного. К вопросу о несуразности - эпизод, когда Валетти отправляет Лазара на базу, говоря: "Поезжай в отдел". Какое "поезжай в отдел", если он налакался и на ногах не стоит?!
Вторая несуразность в том, что хоть и говорится об одинаковом типаже убийцы и жертв, но на самом деле, не так уж он и одинаков. Понятно, что Она смогла перенять привычки, особенности речи, походку, стиль одежды, и окружающим, которые в принципе никогда на этих женщин внимания не обращали, этого может быть достаточно. Они запомнили, например, что носит женщина очки и странную, яркую бижутерию, а как в действительности выглядит эта женщина, они не знают. И в реальности так правда может быть. Но в фильме, когда ты волей-неволей обращаешь внимание на героев, это выглядит немножко нелепо, потому что понимаешь, что костюмеры взяли одежду побольше на размер, а то и на два, что оператор не так часто использует крупные планы + спойлер. А, и еще: несмотря на то, что Она меняет образы и имена, она продолжает ходить к одному и тому же психоаналитику. Естественно, приходя к нему в разных образах и называясь разными именами, психоаналитик же дурак, он не догадается. NB: сеансы психоанализа у них длились минут по 10-15. Очень продуктивная работа, что и говорить.
В итоге, не совсем то, что я ожидала увидеть, но есть два плюса: французские полицейские и было нескучно.
суббота, 30 июня 2018
Я не очень понятно говорю, но я не очень понятно и думаю ©
Варгас восхитительна, нежно люблю ее героев и атмосферу ее книг; я б там жила. Новая книга автора – это не только ожидание детективной интриги, новых завихрений персонажей, но и ожидание того первого эпизода, когда атмосфера и обаятельная странность героев раскроются во всей красе. И вот оно, буквально на первых страницах:
– Наш новый судья, Вермийон, в порыве служебного рвения присосался ко мне как клещ, – сказал Бурлен. – А ты знаешь, какие они, клещи эти?
– А то! Если обнаружишь родинку с ножками, значит, это клещ.
– И что делать?
– Вынуть его специальным крючочком вроде крохотного гвоздодера. Ты мне за этим позвонил?
– Нет, из-за судьи, это просто-напросто огромный клещ.
– Хочешь, мы вместе его вытащим огромным гвоздодером?
Ну прелесть же.
Комиссару Адамбергу с напарниками вновь достается нетривиальное дело, которое заносит их то в Исландию, то в глубь истории, к Робеспьеру и соратникам. Путешествия не проходят даром, и герои узнают о способах борьбы с американизмами в исландском языке, а также о малоизвестных деталях биографии французского революционера. Вот кто после книг Варгас скажет, что детективы – это легкое чтиво, из которого нельзя узнать ничего нового? Ах да, французские и прочие читатели, далекие от кириллицы, получат о ней представление, а конкретно, о необычной букве «Й».
Новых читателей Варгас знакомит со своими героями, рассказывая об их своеобразных особенностях, остальным уже все известно: недочесанная рука Лусио, сонливость Меркаде, габариты Ретанкур и т.д., никаких неожиданностей. Для тех же, кто с Варгас уже давно, по всей книге разбросаны отсылки к предыдущим историям, что важно, неспойлерные, которые дают возможность поностальгировать и вспомнить забавные эпизоды из жизни героев. Удивительно, но в этот раз обошлось без страданий Жана-Батиста по Камилле, и вообще она не появлялась в сюжете. Второй удивительный момент – печально удивительный, потому что Данглар всегда воспринимался мной как островок рационального, хоть и не всегда трезвого, ума в этом рассаднике алогичности, – эрудит майор не смог разгадать загадку странного знака, а потом и вовсе здорово подвел команду и Адамберга в частности, опростоволосился по полной в общем.
Само расследование, которое побросало героев в пространстве и времени, выдалось сложным: Адамберг чувствует, что они топчутся на месте, подчиненные этим недовольны, и вообще, в коллективе назревает раскол. Комиссар же, несмотря ни на что, прислушивается к своей интуиции, это в итоге помогает и раскрыть дело, и сохранить команду. Не иначе как афтурганга помог.
– Наш новый судья, Вермийон, в порыве служебного рвения присосался ко мне как клещ, – сказал Бурлен. – А ты знаешь, какие они, клещи эти?
– А то! Если обнаружишь родинку с ножками, значит, это клещ.
– И что делать?
– Вынуть его специальным крючочком вроде крохотного гвоздодера. Ты мне за этим позвонил?
– Нет, из-за судьи, это просто-напросто огромный клещ.
– Хочешь, мы вместе его вытащим огромным гвоздодером?
Ну прелесть же.
Комиссару Адамбергу с напарниками вновь достается нетривиальное дело, которое заносит их то в Исландию, то в глубь истории, к Робеспьеру и соратникам. Путешествия не проходят даром, и герои узнают о способах борьбы с американизмами в исландском языке, а также о малоизвестных деталях биографии французского революционера. Вот кто после книг Варгас скажет, что детективы – это легкое чтиво, из которого нельзя узнать ничего нового? Ах да, французские и прочие читатели, далекие от кириллицы, получат о ней представление, а конкретно, о необычной букве «Й».
Новых читателей Варгас знакомит со своими героями, рассказывая об их своеобразных особенностях, остальным уже все известно: недочесанная рука Лусио, сонливость Меркаде, габариты Ретанкур и т.д., никаких неожиданностей. Для тех же, кто с Варгас уже давно, по всей книге разбросаны отсылки к предыдущим историям, что важно, неспойлерные, которые дают возможность поностальгировать и вспомнить забавные эпизоды из жизни героев. Удивительно, но в этот раз обошлось без страданий Жана-Батиста по Камилле, и вообще она не появлялась в сюжете. Второй удивительный момент – печально удивительный, потому что Данглар всегда воспринимался мной как островок рационального, хоть и не всегда трезвого, ума в этом рассаднике алогичности, – эрудит майор не смог разгадать загадку странного знака, а потом и вовсе здорово подвел команду и Адамберга в частности, опростоволосился по полной в общем.
Само расследование, которое побросало героев в пространстве и времени, выдалось сложным: Адамберг чувствует, что они топчутся на месте, подчиненные этим недовольны, и вообще, в коллективе назревает раскол. Комиссар же, несмотря ни на что, прислушивается к своей интуиции, это в итоге помогает и раскрыть дело, и сохранить команду. Не иначе как афтурганга помог.
среда, 27 июня 2018
Я не очень понятно говорю, но я не очень понятно и думаю ©
Не зря создатели всевозможных компьютерных игр и фильмов-ужастиков так любят выбирать местом действия психбольницы или заброшенные дома. Гнетущая атмосфера делает свое дело и добавляет происходящему непредсказуемости и опасности. Тилье же идет еще дальше, и в "Головоломке" события развиваются в заброшенной психиатрической клинике, и даже если возникнут провисания в сюжете, они будут не так заметны и здорово сглажены за счет давящей, нездоровой обстановки.
Но прежде чем Илан и Хлоэ окажутся в пресловутой лечебнице в качестве игроков «Паранойи», Тилье рассказывает о своих героях, и оба персонажа непросты. Хлоэ, непонятно зачем, зазывает своего бывшего, Илана, в игру, ее объяснения не всегда убедительны, а дальнейшие действия только добавляют ей подозрительности. Илан тоже интересный персонаж: живет один в огромном доме, тяжело переживает загадочную смерть родителей и проявляет симптомы вполне настоящей, а не игровой паранойи. Интриги добавляет и загадочный Люка Шардон, которого нашли на месте убийства восьми человек: какое он имеет отношение к остальным героям и «Паранойе»?
У Тилье есть хорошее качество, крайне важное для автора триллеров: он умеет создавать напряжение, добавлять в нужный момент «сумасшедшинку» и динамичность так, что от книги трудно оторваться. Примерно так же у меня дело обстояло с фитцековской "Терапией", когда ты клятвенно обещаешь себе прочитать «еще одну главу» (благо, они короткие у обоих авторов), а в итоге приходишь в себя и выныриваешь из книги посреди ночи. Вот только сюжет со временем мне начал напоминать все больше "Остров Проклятых", из-за чего фокус внимания сместился с вопроса «какая же из показанных реальностей реальна?» на вопрос «слямзил ли Тилье у Лихэйна сюжет полностью или все-таки придумал что-то свое?». Очевидные параллели между двумя историями несколько ослабили впечатление от "Головоломки", но вовсе не уменьшили интереса к автору и его творчеству.
Но прежде чем Илан и Хлоэ окажутся в пресловутой лечебнице в качестве игроков «Паранойи», Тилье рассказывает о своих героях, и оба персонажа непросты. Хлоэ, непонятно зачем, зазывает своего бывшего, Илана, в игру, ее объяснения не всегда убедительны, а дальнейшие действия только добавляют ей подозрительности. Илан тоже интересный персонаж: живет один в огромном доме, тяжело переживает загадочную смерть родителей и проявляет симптомы вполне настоящей, а не игровой паранойи. Интриги добавляет и загадочный Люка Шардон, которого нашли на месте убийства восьми человек: какое он имеет отношение к остальным героям и «Паранойе»?
У Тилье есть хорошее качество, крайне важное для автора триллеров: он умеет создавать напряжение, добавлять в нужный момент «сумасшедшинку» и динамичность так, что от книги трудно оторваться. Примерно так же у меня дело обстояло с фитцековской "Терапией", когда ты клятвенно обещаешь себе прочитать «еще одну главу» (благо, они короткие у обоих авторов), а в итоге приходишь в себя и выныриваешь из книги посреди ночи. Вот только сюжет со временем мне начал напоминать все больше "Остров Проклятых", из-за чего фокус внимания сместился с вопроса «какая же из показанных реальностей реальна?» на вопрос «слямзил ли Тилье у Лихэйна сюжет полностью или все-таки придумал что-то свое?». Очевидные параллели между двумя историями несколько ослабили впечатление от "Головоломки", но вовсе не уменьшили интереса к автору и его творчеству.